Как и в 2012 году пишу мою байку в последний день конкурса, но это не какой-то расчет: стечение обстоятельств. Может быть это начало традиции?

Германия, ГСВГ, семидесятые годы прошлого века. Эту историю рассказал мне один «дед», образ и имя которого из-за давности тех лет стерлись из памяти, но рассказ запомнился. Я вспоминаю его время от времени, пытаясь понять и объяснить выбор человека. Но все по порядку…

Перед дембелем «старики» старались купить себе, родным и подругам какие-то вещи и сувениры из ГДР. Социалистическая Германия для нас, советских, привыкших к дефициту, казалась страной изобилия. Образцом социализма представлялась мне ГДР. В то время солдат получал 15 гэдэровских марок, около 5-ти советских рублей. Маловато для «хорошего» дембельского чемодана

Одним из способов было получить деньги, были письма, которые матери, друзья и подруги вкладывали в конверт с письмом солдату. Этот способ был ненадежным, так как часто письма, где лежали деньги, приходили вскрытыми. Иногда на конверте с такими письмами ставили штампик «Пришло в поврежденном виде». Ясно, что письма вскрывались и деньги воровались своими же солдатами, служащими армейской почты. Сволочи! Поэтому родные по просьбе солдат посылали небольшие суммы, в основном от одного до пяти рублей, чтобы не было обидно лишиться приличной суммы.

Более надежным способом было привезти контрабандой деньги, превышающий лимит в 30 рублей и разрешенный официально для рядового и сержантского состава, из отпуска. Самое главное было пройти Брестскую таможню, о которой ходили легенды, что если бы они занялись индивидуально тобой, то все тайное, несмотря ни на какие ухищрения, стало бы явным. Этим же способом и привозились небольшие вещи, которые стоили дороже в ГДР. Вот и наш герой, с которого я начал рассказ, привез часы на продажу.

В первой же самоволке не удалось продать часы. Первый же немец (в ГСВГ их называли камрадами), которому он предложил часы, объяснил, что часы ему не нужны: советские часы, уже есть у него, у его жены и у его детей. Тут он понял свою ошибку – рынок часов насыщен!

Надо сказать, что многие немцы в возрасте вполне могли изъясняться по-русски. В войну они были молодыми солдатами вермахта и, попав в плен, после войны восстанавливали разрушенные города Советского Союза, где и приобрели некоторое знание языка. В то время присутствие ГСВГ не давало им забыть язык.

В следующей попытке продать часы, попался немец, который не знал языка. «Дед» со товарищами чертил на песке прутиком 150, камрад зачеркивал по его мнению завышенную цену, и писал 100. Они втолковывали ему какие это замечательные часы известного часового завода и т.д. и т.п. Он в ответ: « Никс ферштейн». В это время, к нам подходит другой немец, и на чистом русском спрашивает:

Оказалось, он в войну попал в плен и затем в концлагерь. Из концлагеря, уже ближе к концу войны, его перевели в батраки, как оstarbeiter(а) (восточного рабочего) к бауэру (зажиточному землевладельцу). Там, с ним, окрепнувшим после концлагеря, и несмотря на гитлеровскую пропаганду о расовом превосходстве, сошлась экономка бауэра. По ночам он ходил к ней, искореняя геббельсовскую пропаганду… И когда фашизм пал, остался в Германии. На вопрос, остались ли у него родственники в Союзе, он ответил утвердительно и добавил:

Вспоминая эту историю, я спрашиваю себя, что заставило человека оборвать связь с Родиной? Какие, возможно трагические, обстоятельства жизни оттолкнули его от Родины? Предательство ли это? Нет у меня однозначного ответа, и возможен ли он?